Гарри Гаррисон - Дома [= Мир Родины; Родина; На Земле]
— Налейте себе тоже, Пайт.
— Налью. Вы очень добры, сэр.
Эйлин пристально разглядывала водителя — светлые волосы, загорелая кожа — и чувствовала какую-то тайну. Хотя он разговаривал почтительно, в его манерах не было грубости, характерной для пролов.
— Мне очень не хочется признаваться, Пайт, — сказала она, — но я никогда не слышала о Южной Африке.
— Мало кто слышал, — согласился он. — Городок это небольшой, всего несколько тысяч белых среди моря чернокожих. Мы словно крепость над алмазными шахтами, ничего больше. В шахтах я работать не захотел, а больше там делать нечего — вот я и подался сюда. А здесь мне и работа нравится, и есть что посмотреть.
Раздался резкий сигнал — Пайт поставил стакан и заторопился на свое место.
Уже под вечер на горизонте появилась Магна — пятнышко, где пески пустыни сходились с морем. Скоро стали видны сверкающие стеклянные башни гостиничного комплекса. Море перед ним было усеяно яркими парусами яхт.
— Я чувствую, мне там понравится! — развеселилась Эйлин.
Ховер скользнул к пляжу — подальше от яхт и купальщиков — и опустился на песок у самой окраины туземного городка, состоявшего из убогих глинобитных хижин. На глаза попались несколько арабов в бурнусах, но, прежде чем открылась дверь машины, они исчезли.
Путешественников ждала повозка, запряженная осликом. Эйлин радостно захлопала в ладоши, во все глаза глядя на темнокожего возницу в тюрбане, — и не переставала восхищаться этой маленькой поездкой, пока она не кончилась у самого отеля. Администратор поспешил придержать для гостей дверь и поприветствовать, носильщики унесли сумки… Номер оказался просторным, с широким балконом, выходящим на море. На столе стояла корзина с фруктами; администратор сам открыл бутылку шампанского и наполнил фужеры.
— Добро пожаловать, рады видеть вас снова! — Он ухитрялся одновременно и кланяться, и подавать фужеры.
— Как чудесно! — воскликнула Эйлин, звонко чмокнув Яна, едва они остались одни. — И я просто умираю, как хочу туда, к морю.
— Кто же нас не пускает?
Море на самом деле было чудесно — не хуже, чем казалось издали. Несмотря на время года, вода была теплой, солнце припекало плечи… Англия и зима превратились в дурной сон, где-то там, далеко-далеко. Они плавали, пока не устали, потом выбрались под высокие пальмы, сидели там и выпивали, любуясь красным заревом заката.
Обед подавали на террасе, поэтому переодеваться они не стали… Поздним вечером над пустыней поднялась яркая, словно раскаленная, полная луна.
— Просто не верится, — сказала Эйлин. — Мне кажется, что ты все это подстроил.
— Конечно! Луна должна была взойти только через два часа, но я ее поторопил. Ради тебя.
— Очень мило с твоей стороны. Ян, посмотри, что это?!
От берега удалялись какие-то смутные тени, изменяя очертания и разрастаясь прямо на глазах.
— Яхты. На ночную прогулку пошли, паруса поднимают.
— А мы могли бы? Ты умеешь?
— Конечно! — уверенно ответил Ян, пытаясь вспомнить то немногое, чему успел научиться в прошлый свой приезд. — Пойдем. Я тебе покажу.
Конечно же, получилась кутерьма; они со смехом спотыкались о какие-то перепутанные веревки… В конце концов пришлось кричать, звать с берега на помощь. Какой-то лодочник-араб подошел к ним на ялике и быстро привел снасти в порядок. Поднялся легкий бриз, парус был поднят — и вскоре они плавно скользили по спокойному морю. В лунном свете вокруг все было видно, а звезды усыпали небо от горизонта до горизонта. Одной рукой Ян держал румпель, другой обнял Эйлин. Она прильнула к нему и поцеловала, он ощущал тепло ее кожи.
— Слишком хорошо, — прошептала она.
— Слишком хорошо не бывает.
Они не меняли галса, и ветер уносил их все дальше и дальше от берега, пока вокруг не осталось уже ни одной другой яхты, а земля исчезла за темной водой.
— Мы не слишком далеко? — спросила Эйлин.
— Нет. Я как раз подумал, как славно побыть совсем одним. Сориентироваться я могу и по луне. И мы в любой момент можем сбросить парус и добраться до берега на моторе, если надо будет.
— Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. Но я тебе верю, милый.
Через полчаса в воздухе похолодало, и Ян решил вернуться. Меняя галс, он ухитрился поставить яхту носом к ветру, но в конце концов парус наполнился, и они снова увидели на горизонте огни отеля. Было очень тихо, только вода журчала под форштевнем да тихо поскрипывал парус, поэтому рокот моторов они услышали издалека. Шум быстро усиливался.
— Кто-то здорово торопится, — сказал Ян, вглядываясь в темноту навстречу нарастающему вою перегруженных двигателей.
— Что там такое?
— Понятия не имею. Но скоро узнаем. Похоже, что сюда идут два мотора. Странное время для гонок.
Все произошло почти мгновенно. Грохот стал еще громче, и появился первый катер — темный силуэт над белой пеной бурунов. Он устрашающе рос — и направлялся прямо на них. Эйлин закричала, когда он навис почти над головой, — но он проскочил мимо, совсем рядом. Кильватерный бурун захватил яхту и хлестанул через комингс, заставив их задрожать от страха.
— Господь свидетель, совсем впритир прошел, — выдохнул Ян, одной рукой хватаясь за комингс, а другой прижимая к себе Эйлин.
Они повернулись вслед катеру и потому заметили второй, когда было уже слишком поздно. Ян едва успел увидеть, как на них налетает высокий форштевень, как ломает им бушприт, давит их… Яхта уже опрокидывалась — у него хватило времени, только чтобы покрепче схватить Эйлин.
Вода сомкнулась над головой, что-то ударило по ноге, так что нога отнялась… Море старалось оторвать Эйлин, но он держал ее крепко, обеими руками, пока они не выбрались на поверхность. Она всхлипывала и кашляла, а он поддерживал ее на плаву, как мог.
Вокруг плавали обломки. Яхта исчезла. Исчезли и оба катера, только замирал вдали шум их моторов.
Темной ночью, среди черного моря, они были совсем одни.
Глава 3
Поначалу Ян не вполне осознал всю опасность положения. Эйлин плакала и кашляла, и ему нелегко было удерживать над водой не только свою голову, но и ее. Расталкивая обломки яхты, выдираясь из спутанной массы каких-то веревок, не видных в темноте, он неожиданно наткнулся рукой на подушку. Подушка высоко выступала из воды и была задумана явно как спасательное средство. Он подтянул подушку к Эйлин и подсунул ей под руки. Только убедившись, что Эйлин держится крепко и голова ее над водой, он отпустил ее и начал искать что-нибудь подобное и для себя.
— Вернись! — закричала она в панике.
